Отца двоих детей, сварщика из Сибая Мунира Исянгильдина силовики задержали через десять дней после акции протеста в Баймаке. Судебный процесс над ним проходит в Ижевске. Весной его родные вместе с родственниками других обвиняемых по "Баймакскому делу" тщетно добивались от федеральных властей объявления амнистии своим близким. "Idel.Реалии" рассказывают историю Исянгильдина — простого вахтовика из зауральской башкирской глубинки.
"Вломились в дом, закрутили, детей напугали"
О задержании жителя Сибая Мунира Исянгильдина стало известно 27 января 2024 года.
— Брата моего забрали, — сообщил его родственник. — 25 января с утра вломились в дом, закрутили, детей напугали.
— Такой шум стоял, [силовики] кричали; и лом у них был, — рассказывала позднее жена обвиняемого Раушания Исянгильдина. — Муж спокойно открыл дверь, и они зашли к нам в квартиру. Его [мужа] — он был без одежды, только что проснулся, положили на пол как опасного преступника.
Семнадцатого января 2024 года судья Баймакского районного суда Башкортостана Элина Тагирова признала активиста Фаиля Алсынова виновным по ч. 1 ст. 282 УК РФ ("Возбуждение ненависти либо вражды") и приговорила его к четырем годам лишения свободы в колонии общего режима. Гособвинение запрашивало для активиста те же четыре года, но в колонии-поселении.
На оглашение приговора приехало несколько тысяч сторонников Алсынова, которые встретили решение суда с возмущением. На площади перед зданием суда произошли столкновения с силовиками, которые забрасывали протестующих гранатами со слезоточивым газом и избивали их дубинками. Протестующие в ответ закидывали полицию снегом. В итоге силовикам удалось вывезти Алсынова из здания суда только после того, как к ним прибыло значительное подкрепление.
После протестов в Баймаке Следственный комитет возбудил уголовные дела по двум статьям: организация и участие в массовых беспорядках (ч. 1 и 2 ст. 212 УК РФ), а также применение насилия в отношении представителя власти (ч. 1 ст. 318 УК РФ). Фигурантами этих дел стали около 80 человек.
25 января Баймакский районный суд признал Исянгильдина виновным по ч. 1 ст. 19.3 КоАП РФ ("Неповиновение законному распоряжению сотрудника полиции") и арестовал его на десять суток.
— Нам сказали, что [он] будет в Баймаке — отсидит десять суток по административке и выйдет, — писал брат Исянгильдина. — На следующий день с утра пошли в отдел [полиции] — там нет уже его. Начали спрашивать, нам сказали — увезли в Уфу ночью, потом выясняется, что в Уфе его закрыли до 17 марта.
Адвокат Исянгильдина Максим Кузнецов впоследствии упоминал, что в Уфу мужчину этапировали в одном автозаке с погибшим позднее Рифатом Даутовым.
26 января 2024 года Кировский районный суд Уфы удовлетворил ходатайство следствия и арестовал мужчину. Пятого февраля Верховный суд Башкортостана оставил это решение в силе. Впоследствии арест неоднократно продлевался.
В марте прошлого года семья Исянгильдина записала видеообращение к Владимиру Путину, в котором рассказала об обстоятельствах задержания мужчины и попросила президента "восстановить справедливость в отношении безосновательно задержанных".
— Мой супруг — простой, добрый, ответственный человек, прекрасный семьянин, — сказала жена обвиняемого.
"Три месяца дети не видели папу, очень тоскуем... Не описать словами эту тоску", — написала жена Исянгильдина в апреле.
Только в августе 2024 года обвиняемому предоставили первое свидание с семьей.
— У детей, у моего мужа, у нас вообще не было предела нашей радости! — рассказывала жена Исянгильдина. — На прощание дочь сказала: "Папа, если бы я могла бы сейчас как-нибудь открыть это окно и пойти к тебе".
В конце декабря 2024-го Раушания Исянгильдина сообщила, что её муж "ещё в Уфе, когда этапируют [на суд в Ижевск] — ещё неизвестно".
"Скоро уже Новый год; дети думают, что этот прекрасный праздник мы встретим вместе, в теплом семейном кругу", — добавляла жена обвиняемого.
"Он хотел просто поддержать Фаиля Алсынова"
В июле 2024 года СКР объявил об окончании следственных действий по делу Мунира Исянгильдина. "По версии следствия, Исянгильдин бросил снег в полицейского, попав тому в правую руку", — сообщали в правозащитном проекте "ОВД-Инфо".
— Если коротко по фабуле обвинения: он участвовал якобы в массовых беспорядках, которые были 17 января 2024 года, и бросил снежок, — рассказывал позднее адвокат Исянгильдина Максим Кузнецов. — Там [в материалах дела] написано, что он бросил в сотрудника полиции спрессованную глыбу снега и льда, попал ему в руку.
Основными доказательствами следствия, по словам защитника, стали видеозапись и показания потерпевшего силовика.
— У сотрудников [правоохранительных органов] на груди были регистраторы системы "Дозор", были люди, которые вели видеосъемку, с дронов снимали площадь перед судом, — пояснял Кузнецов "Русской службе Би-Би-Си" в феврале 2025 года. — Так они и находили людей, которых потом обвиняли. У нас 4 секунды видео. Человек, которого экспертиза признала Исянгильдиным, в центре кадра. Достаточно большой комок снега был, больше человеческой головы, но далеко он не влетел, он начинает падать уже в зоне кадра, а там полиции не было. У нас позиция, что до потерпевшего снег долететь не мог.
Кузнецов также подверг сомнению показания потерпевшего силовика.
— Потерпевший утверждает: да, это был он [Исянгильдин], я его запомнил. И при этом говорит, что в него со всех сторон летели снежки, и как он мог различить и запомнить Мунира, непонятно, — заявил адвокат.
Во время благотворительного стрима в поддержку обвиняемых по "Баймакскому делу" Максим Кузнецов также сообщил, что, по его данным, упомянутый силовик является потерпевшим и в деле другого фигуранта, которое рассматривалось в Тольятти. Адвокат уточнил, что "там ему [силовику] попали снегом в пах".
В комментарии изданию "Кедр" адвокат отверг какую-либо связь действий Мунира Исянгильдина с призывами из-за рубежа.
— Сотрудники ФСБ пишут справки, что протесты якобы были инспирированы из-за рубежа, — сказал Кузнецов. — Но мой подзащитный ни с кем из-за рубежа не знаком, его никто не призывал — он просто пришел поддержать своего соотечественника.
— Он, вообще-то, никуда не ездил в такие места, где было какое-то собрание, — рассказывала Раушания Исянгильдина. — Первый раз пошёл — почему-то близко принял к сердцу. Он хотел просто поддержать его [Фаиля Алсынова]. Чисто по-человечески ему жалко было, что несправедливо судят [Алсынова] — и поэтому он решил поехать.
В видеообращении к президенту РФ в марте 2024 года Исянгильдина заявила, что её супруг "не участвовал в массовых беспорядках".
— В тот день многотысячный народ пришел на оглашение приговора, что не является противозаконным, — констатировала женщина. — Простой народ не скрывал своего лица, люди были без масок. Мой супруг также был у суда, но ничего противозаконного не совершал. Мы считаем, что его незаконно содержат в следственном изоляторе — нет никаких оснований, чтобы вменять ему уголовную ответственность.
Адвокат Максим Кузнецов отмечал, что "следствие очень спокойно и уверено в результате".
"Классическая башкирская семья"
Мунир Исянгильдин родился в октябре 1994 года в деревне Баишево Баймакского района Башкортостана.
— Он родился и вырос в многодетной образцовой семье, — рассказывала его жена. — Отец более 30 лет работает в школе учителем, он депутат сельского поселения.
"Исянгильдины — классическая башкирская семья, — писало издание "Кедр". — Раушания и Мунир учились в одной сельской школе, потом уехали учиться в Сибай. Мунир отслужил в армии, Раушания его дождалась. Поженились, три года пожили в Сургуте, где Мунир работал сварщиком. Потом решили, что нужно жить поближе к родителям — и вернулись в республику. Родили дочь, потом сына. Раушания устроилась воспитательницей в детский сад, Мунир ездил на вахту в Челябинскую область. Отпуск проводили в деревне у родителей, за пределы республики не выезжали".
— Он отличный сварщик, работал на вахте, — говорила Раушания Исянгильдина. — Уезжал на два-три месяца, приезжал только на две недели. Работал не покладая рук.
Как и многие обвиняемые по "Баймакскому делу", Исянгильдин, по словам его родственников, — "единственный кормилец в семье". У него двое малолетних детей, а жена в момент его задержания была в декретном отпуске.
"После ареста мужа Раушания с детьми перебралась в деревню к родителям: из-за стресса у женщины начались проблемы со здоровьем, поднималось давление, — писал "Кедр". — Родители Мунира тоже переживали: "Свекор на глазах увял, сильно похудел".
"Там [в деревне] они провели большую часть [2024] года, но потом все-таки вернулись домой, в город Сибай: там у дочери детский сад и кружок по танцам", — рассказывала "Русская служба Би-Би-Си".
"Раушания научилась печь пироги на заказ: кулинарный курс ей оплатил супруг незадолго до ареста, — писали СМИ. — В ноябре стала плести афрокосички — это помогло немного улучшить финансовое положение. Одно время женщина работала психологом в детском саду, но вынужденно уволилась: сын часто болеет, ему нужен уход".
В ходе следствия оставшаяся без кормильца семья Исянгильдиных не раз вынуждена была просить о материальной помощи.
— Я не чувствую, что осталась одна, — говорила Раушания Исянгильдина. — Меня поддерживают и финансово, и словами: друзья, близкие и в первое время даже незнакомые. Я прямо со слезами на глазах думала: вот они же нас не знают, вообще никогда нас не видели. Как же они нам помогают?
"Пишет, что все хорошо, но мучает давление"
Дело Мунира Исянгильдина СКР выделил в отдельное производство вместе с делами других фигурантов "Баймакского дела" — Буранбая Абушахмина, Айрата Ахметова, Ильнура Аюпова и Руслана Гизатуллина.
Как сообщали родственники обвиняемых, пятого сентября 2024 года Шестой кассационный суд в Самаре по ходатайству прокуратуры Башкортостана направил их дело на рассмотрение в Индустриальный районный суд Ижевска. 28 ноября Верховный суд РФ оставил это решение без изменений.
Процесс, как следует из карточки дела на сайте суда, должен был стартовать в конце декабря, однако был отложен на 21 января 2025 года. С тех пор по делу, которое рассматривает судья Алексей Шнит, прошло около десяти заседаний.
В начале февраля 2025 года жена Исянгильдина присоединилась к обращению родственников обвиняемых в Госдуму РФ с требованием объявить амнистию.
"Мунир всем передает привет, пишет, что все хорошо, но мучает давление, — писала Раушания Исянгильдина 23 февраля. — Я, конечно, расстроилась, переживаю за него. Поэтому со следующей посылкой положу побольше витаминов, комплекс минералов для поддержки здоровья. Еще супруг будет держать пост".
Ранее правозащитный проект "ОВД-Инфо" сообщал, что в заключении у Исянгильдина "обострился отит, начали болеть почки и печень".
Девятого марта жена Исянгильдина вновь обратилась к председателю Госдумы РФ Вячеславу Володину с просьбой объявить амнистию.
— Я осталась одна с двумя маленькими детьми, которые уже больше года растут без отца, очень скучают по папе и каждый день ждут его возвращения домой, — сказала жена обвиняемого. — Новый год без папы, дни рождения без папы, утренники без папы — целое детство проходит без папы.
12 марта 2025 года дочери Исянгильдиных исполнилось семь лет.
"Сегодняшнее утро началось с письма от отца, — писала в тот день Раушания Исянгильдина. — Мы с дочерью плакали вдвоем, пока не прочитали".
"Желаю, чтобы ты росла достойной дочерью своих родителей и своего народа", — написал в письме дочери Мунир Исянгильдин.
22 мая обвиняемому вновь предоставили свидание с семьей.
"Три часа мы и смеялись, и плакали, — писала жена Исянгильдина. — Попрощавшись, с трудом уехали".
10 июня стало известно, что арест Муниру Исянгильдину продлили до 10 сентября 2025 года.
Очередное судебное заседание по его делу должно пройти сегодня, 19 июня.
- Суды, которые по ходатайству прокуратуры проходят за пределами Башкортостана, уже вынесли приговоры 49 фигурантам протестов в Баймаке.
- Все материалы "Idel.Реалии", посвященные "Баймакскому делу", опубликованы в специальном разделе на нашем сайте.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Что делать, если у вас заблокирован сайт "Idel.Реалии", читайте здесь.
